Развитие образования в Турции
Естественнонаучный факультет (философия, математика, астрономия);
Прикладной факультет (логика, риторика, красноречие, чистописание, эстетика).
Третья специализация вполне соотносится с trivium или quadrivium обучения свободным искусствам, обновленных в Византии незадолго перед ее падением.
В XVI в. при Османах высшим религиозным авторитетом и главой улемов становится шейх-уль-ислам (старейшина ислама) - главный муфтит. Он курировал вопросы религии, образования (медресе), культуры, религиозных объединений (вакф), муниципальное управление, правосудие. Он был вторым человеком в государственной иерархии после великого визиря. Мударрис (профессора медресе) следовали по иерархии сразу же после шейх-уль-ислама. Они пользовались некоторой административной автономией и академической свободой или иммунитетом; как правило, они не приговаривались к смертной казни.
Проповедующие священники (имам-хатыбы), государственные служащие, городские кади (судьи-губернаторы), как правило, все были выпускниками медресе. Учителя обычных приходских школ, в которых детей учили, в основном, письму и немного чтению, обучались по специальным программам, в которые были включены: арабский язык, грамматика арабского языка, литература, риторика, этика дискуссии, основы дидактики, математика и география. Арифметика включалась в геометрию, в то время как история была частью географии. Необходимо объяснить присутствие в списке преподаваемых дисциплин этики (правил ведения) дискуссии и основ дидактики. Это были чисто турецкие инновации. Однако будущие учителя не изучали фикх (исламское право). Учителя пользовались большим уважением в обществе. Пророк Мухаммад говорил, что «учителя подобны свечам этого и потустороннего мира». Это понималось так, что только через образование можно стать настоящим человеком. Анекдот, популярный в то время, показывает, как в Османской империи ценили образованность и человеческое достоинство: Однажды один отец сказал своему сыну, что ему никогда не стать достойным человеком. Со временем сын стал великим визирем и приказал доставить к себе во дворец отца. «Ну что, отец, видишь я стал визирем», — сказал сын. «Да, я вижу кем ты стал», - сказал отец, «но ведь я говорил, что тебе не быть достойным человеком, а не визирем».
